Человек издревле сочиняет сказки, выражая в причудливых историях все свои страхи, или весь свой природный ум и все доброе, что свойственно человеку. Сказки не знают авторских прав, а настоящие сказочники «слыхом не слыхивали» о гонорарах: пространство сказки - грандиозная оффшорная зона творчества, где творцы и зрители вступают в самые свободные отношения. И крайне редко лавры славы и почета достаются – не авторам, нет, но – неутомимым собирателям и бережным хранителям, таким, как легендарные братья Гримм.

Якоб и Вильгельм Гримм, по сути, были самыми настоящими книжными червями: странная парочка близнецов-библиотекарей всю свою жизнь посвятила родному немецкому языку, в котором, видимо, души не чаяла. Помимо сборника народных сказок, работа над которым принесла им мировую славу, братья занимались сугубо прикладными проблемами, интересными, разве, заядлому германисту с факультета филологии: «Германская мифология», «История немецкого языка», «Старинные датские баллады и песни» - вот далеко не весь послужной список братьев. Вся жизнь этих библиофилов протекала в кабинетах, за бумагами и фолиантами, или в разъездах по родной Германии с пером и чернилами, в поисках очередной удивительной легенды или сказки, передаваемой изустно в среде крестьян. Биография братьев вполне умещается в скромной колонке любого литературного словаря. Родились в самом начале 19 века в Гану, близ Франкфурта, в семье юриста. Окончили Университет в Марбурге, преподавали на кафедре филологии в Геттингене. Вылетели с кафедры за участие в «геттингенской семерке» профессоров, протестующих против антиконституционных действий короля Эрнеста Аугустуса I. В виду массы образовавшегося свободного времени занялись фольклорными изысканиями, собрав и издав сборник, куда вошло около 200 немецких народных сказок. Это стало в итоге самой известной в мире книгой на немецком языке!

Но что же в их судьбе привлекло выдающегося американского режиссера Терри Гильяма? Почему великий экранный мистик, автор самых философских на свете блокбастеров «Король-Рыбак», «12 обезьян» и «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», посвятил свою новую картину с Мэттом Дэймоном и Хитом Леджером в главных ролях этим крючкотворам-филологам, собирателям детских сказок? Ответ кроется не в биографии братьев, а в самих сказках, изощренный мир которых вдохновил режиссера на творческий эксперимент. А именно: поместить самих братьев Грим в их же сказочный мир и посмотреть, каково им будет выпутываться из всех этих проклятий, ведьм и заклинаний, которыми они пугали нас все детство. Своеобразная кино-месть Терри Гильяма станет горячей премьерой этой осени в кинотеатрах Москвы. Еще бы, ведь в свойственной Гильяму гротескно-фантастической манере братья-книжники представлены бродячими заклинателями духов, по сути – парочкой отъявленных аферистов, шествующих по старинным немецким захолустьям и городкам, за деньги дурачащих простаков и в массовом количестве изгоняющих воображаемых духов, снимающих очевидные только им заклятия и порчу и чуть ли не лечащих запои. Однако что произойдет, когда братья в одной деревушке действительно столкнуться с силами зла, проникнут в Зачарованный Лес где правит Злая Королева, наделенная даром вечной жизни? Нетрудно догадаться: произойдет действие фильма «Братья Гримм»...

Противостояние братьев Гримм и импозантной, демонически величественной героини Моники Белуччи, которой, кстати, нужна кровь молодых девственниц, чтобы оставаться вечно прекрасной, будет захватывающим и полным сказочных атрибутов. Гуляющие деревья, лошади-людоеды, феи, ужасные чудовища... В принципе, ни один фильм Гильяма не обходится без сказочных или фантасмагорических образов, однако в «Братьях Гримм» режиссер достигает особого мистического соприкосновения с миром немецких сказок. Это мир скорее мрачный, чем веселый, полный изощренных смертельных опасностей, отвратительных заклятий и живописуемый обычно с неприкрытым натурализмом, что все вместе как раз очень подходит Терри Гильяму. Не даром студия Warner Bro не доверила ему в свое время снимать «Гарри Поттера», как того хотела сама Джоан Роалинг, мотивируя отказ тем, что им требуется «более человеколюбивый» режиссер. Что в принципе и правда, и неправда одновременно: крепкий семьянин Терри души не чает в трех своих детях, Гарри, Эмми и Холи, младший из которых, Гарри, получил свой первый актерский дебют в «Братьях». В то же время безжалостные сцены неприкрытого сарказма, встречающиеся во всех без исключения фильмах Гильяма, высмеивающие все, начиная с пуританства и заканчивая буржуазным самодовольством, не позволяют отнести автора к числу режиссеров, склонных льстить публике или кормить их быстрорастворимыми сказочками. Терри снимает авторское, сложное кино, и не раз отказывался от самых беспроигрышных голливудских сценариев, таких как «Форрест Гамп» или «Кто подставил Кролика Роджера?», мотивируя нежелание работать «явной эстетической скудостью происходящего».

Похоже, пространство сказок братьев Гримм не показалось Терри безнадежным, особенно в сценарной обработке Эрен Крюгер, недавно адаптировавшей для европейского сознания японский ужастик «Звонок». Таинственная, исполненная мистического саспенза атмосфера немецких сказок после обработки великолепными эстетами Гильямом и Крюгер, приобрела свой особенный готический колорит, явив миру настоящее произведение искусства. Фильмами такого эстетического уровня мирового зрителя балуют редко, особенно последнее время. Кинематографический конвейер диктует сроки, что автоматически влияет на качество картины. Только независимые гении вроде Гильяма могут позволить себе снимать картину по несколько лет, разрабатывая для каждого фильма свою неповторимую стилистику. Смена сцен, сюжетные перипетии, развитие образов в фильмах Гильяма всегда непредсказуемо: неизвестно, в какой момент из стены выскочит лошадь, когда на обед придет сама Смерть, у героя вырастет хвост, а с потолка упадут карлики, путешествующие во времени! При всем гротеске фильмы Гильяма исполнены философией настоящей Любви, которая движет его эксцентричными героями. Это сказочные миры, где все подчиняется не законам обыденности, а полному любви ко всему живому великому творческому хаосу.

© Станислав Бенецкий